Содержание страницы:
Недоказанные законы
Непривычно, но интересно!
Андрей Алексеевич Тутошкин
Положение в науке двадцатого века
Данная работа плод обобщения взгляда на существующее положение официальной науки в конце двадцатого — начале двадцать первого века.
Что дала современная наука человечеству за последние сто лет и что могла бы дать при идеальном развитии?
Автомобили, океанские корабли, самолёты, атомные электростанции, электронная техника, космические спутники всё это очень хорошо, но в тоже время всё это продукты фундаментальной науки 19-го начала 20-го веков. Всё, что смогли внести нового за вторую половину двадцатого века, так это лишь в основном новые обозначения старых понятий. И это не удивительно, когда не получается предложить что-то новое, а очень хочется, предлагают обозначать старое по-новому. Дальнейшее совершенствование сегодня происходит исключительно за счёт инженерной мысли, совершенствования технологий и в большей степени интуитивно чем, полагаясь, на точный математический расчёт. Впрочем, математических методов много, но, насколько эти методы могут быть точны? Конечно, технологический процесс всегда будет вносить свои коррективы в точный расчёт, невозможно создать идеальную технологию, что-нибудь да будет мешать грязный воздух, например или грязная вода.
Так или иначе, но самолёты и ракеты уже достигли своего совершенства, и кардинального улучшения не предвидится. Эта техника для человечества пройденный этап, а что дальше?
А дальше уже давно ничего не происходит. Вторая половина двадцатого века полный застой фундаментальной науки. Ничего незыблемого за последние пятьдесят лет не появилось, приятным исключением являются лишь лазерная техника и электроника. В чём причина? Мы топчемся на месте, развивая только технологию. Может быть теории двадцатого века, такие как теория относительности, квантовая механика неточны или совсем не верны? Возможно, отступление от классических методов приводит нас к неверному пониманию окружающего мира и как следствие к непреодолимым ошибкам. Может быть, мы скоро узнаем это!
Огромное количество, недавно созданных, научных теорий поражают своими фантастическими выводами. Эти выводы базируются на недоказанных и в подавляющем случае на несуществующих фактах, окружающего нас мира и являются чисто математическими выражениями.
Может быть, стоит согласиться с Ньютоном, что природа проста и не изобилует большим разнообразием излишних вещей?
По мнению автора, это означает, что количество законов природы строго ограничено (безграничное количество дало бы взаимоисключающие законы), а значит, процесс познания мира имеет предел и ограничен лишь по времени. Общепринятое мнение, что мир познаваем, но процесс этот безграничен во времени ошибочен.
Если количество законов природы ограничено, рано или поздно разум способен познать весь мир, все законы природы, но комбинации использования этих законов расширяют поле деятельности и перспективы познания до неопределённой, тем не менее, конечной величины. Выше изложенную позицию можно принять как формулу. Данная концепция полностью подтверждается второй теоремой Гёделя.
Математика напротив будет развиваться бесконечно, но это как раз и не означает её исключительного права на монополизацию описания законов природы, да и её бесконечное развитие доказывает, что она не закон природы, а только средство его изучения. Тем не менее, это средство претендует на роль сверх науки, в то время как наукой вообще не является, математика это лишь инструмент. Наука это совокупность, система знаний, всегда только однозначно описывающая закономерности существования и изменения природы, а математика не в состоянии обеспечить именно однозначность этих требований. Данное утверждение полностью описывается первой теоремой Гёделя «о неполноте».
В познании законов природы, именно математика внесла основной вклад в образ фундаментальной науки (каким он нам представляется сегодня) и физики в частности. Этот образ во многих случаях далеко нечётко очерчен, а иногда совершенно размыт и неспособен не только, однозначно определять дальнейшее развитие науки, но и однозначно определять физику природных явлений. Получилось так, что современные учёные поставлены в условия, когда они вынуждены принимать на веру некоторые положения официальной науки из-за невозможности перепроверить справедливость научного утверждения. Во многих областях подобные утверждения основаны исключительно на математических выражениях, то есть без экспериментальной проверки, которую часто невозможно провести. Математика позволяет получить не только правильные решения, но и абсурдные, которых безгранично больше. Пока математика имела дело с понятными вещами противоречий не было, но как только понятия усложнились, усложнились и уравнения. Об однозначности решения не могло быть и речи, выбрать правильное решение теперь не представляется возможным, даже если корней только два. Стоит лишь однажды сделать ошибку и все последующие решения, будут абсурдными. Современная наука возведена в ранг религии, когда возможно только верить, а не знать точно. Как можно понимать сущность физических вещей, опираясь только на веру?
Серьёзным образом строятся математические модели по созданию даже машины времени. В сознании обывателей и учёных видимо присутствует представление о путешествии во времени, как об изменении событий в точке своего присутствия, но эти изменения неизбежно должны затрагивать и всю Вселенную. Можно представить, сколько энергии потребуется для такого путешествия, потому что все части громадной Вселенной это нашу Землю, все планеты, звёзды, галактики придется так же переместить на старые или новые места. Может у кого-нибудь в перспективе есть такое количество энергии?
Автор убеждён, что существующее положение только на руку авторам исключительно фантастических математических теорий. Удобно когда тебя не понимают, и возразить не могут, но религия это не наука. Хуже всего то, что это приводит к новым и новым парадоксам.
В природе парадоксов не бывает, парадоксы бывают только в нашем понимании
Вся современная наука построена на решении каких-либо парадоксов. Когда понимания не хватает, вводят новые физические величины, которые позволяют избежать этих парадоксов (исключительно на бумаге), но никто не пытался изменить существующее понятие о тех или иных физических явлениях. Поэтому полностью принимать современные теории, в том числе квантовую механику и теорию относительности, вероятнее всего ошибочно. Если попытки что-либо исправить и были, то оказывались незаконченными, ненастойчивыми и неубедительными.
Три закона Ньютона человечество хорошо усвоило, а четыре правила научного рассуждения, принадлежащие тоже ему? См. «Математические начала натуральной философии»:
- 1. Невозможно требовать от природы других причин сверх тех, которые истинны и достаточны для объяснения явлений… Природа проста и не располагает излишними причинами вещей.
- 2. Нужно приписывать одинаковые причины явлениям природы одного рода… например: дыхание людей и животных; падение камней в Европе и Америке; свет кухонного очага и Солнца; отражения света на Земле и на планетах.
- 3. Такие свойства тел, которые не могут быть ни усилены, ни ослаблены и которые оказываются присущи всем телам, над которыми возможно проводить испытания, должны быть почитаемы за свойства всех тел вообще.
- 4. В экспериментальной и наблюдательной науке выводы, полученные из ряда сходных наблюдений, должны быть почитаемы за точные или приближённо верные, несмотря на возможность противных им гипотез, пока не обнаружатся такие явления, которые эти выводы или ещё более уточнят, или же окажутся подтверждёнными исключениями. Этому правилу необходимо следовать, чтобы доводы ряда сходных наблюдений не уничтожались гипотезами.
Пространство и время
Математический аппарат создавался и совершенствовался для упрощения вычислений сложение, умножение, возведение в степень, логарифмирование, нахождение предела, дифференцирование, интегрирование, для замены громоздких формул и вычислений более компактными и более понятными формулами. Современный математический аппарат умопомрачительный изыск 19-го 20-го веков. Как считают некоторые современные выдающиеся математики, понять математический аппарат, к примеру, общей теории относительности, могут лишь несколько человек в мире. Любая научная работа опирается на математику, но для фундаментального прорыва, столь малого количества сведущих математиков, явно недостаточно. Возможно, с точки зрения математики теория относительности и представляет нечто выдающееся, да вот с точки зрения законов природы возникают большие затруднения с доказательствами её постулатов. Да и постулаты совсем не законы природы, а как определил это выражение Нильс Бор недоказанные предположения.
Что стоит одно мифическое пространство и время. Если спросить любого современного физика 20-го века физическая ли величина время? Ответ вероятнее всего будет, что конечно физическая.
Если время физическая величина, то значит, эта величина поддаётся физическому измерению, другими словами её можно измерить физическими (реальными) приборами. Но как это понять? Все известные людям хронометрические приборы, которые по всеобщему мнению измеряют время, на самом деле измеряют все что угодно, но только не время и никогда его не измеряли! Солнечные часы измеряют, отклонение тени из-за вращения Земли вокруг собственной оси, механические часы измеряют количество колебаний маятника, электронные часы количество электрических колебаний внутреннего генератора и атомные часы тоже не измеряют время! Любые часы измеряют количество каких-либо физических изменений (событий), да и как можно измерить то, что существует лишь в нашем воображении.
Время это математическая величина, характеризующая количественно интервал между реальными событиями с целью отличить одного событие от другого.
С точки зрения физики в выражениях математики время это отношение пути к скорости.
Кроме того, если в различных системах отсчёта, измерительные приборы показывают различные результаты, то это означает, что не время течёт по-разному (его не существует), а по-разному протекают физические процессы в измерительных приборах. Следовательно, с помощью хронометра (часов) возможно, зафиксировать физическое изменение материи. Значит можно дать другое определение времени.
Время это количественная математическая фиксация изменения физического состояния материи.
Выше приведенные примеры направлены на то, чтобы понять, что математика не должна предвосхищать физическое понимание природы вещей.
Как можно использовать трудно-непонятный математический аппарат, опираясь на недоказанные утверждения, прогнозировать природные явления и надеяться понять нечто больше, а тем более создать что-то совершенно новое? Математика не может дать однозначный, гарантированный ответ при прогнозировании природного явления, она лишь может предложить ряд возможных и значительно больше невозможных логических схем, из которых ещё предстоит выбрать правильную.
Даже уравнения второй степени имеют два корня, а реально отражающим окружающую природу может являться лишь один. Совершенно непонятно каким образом в уравнениях более высокого порядка необходимо производить отбор правильного и отбрасывание всех других неправильных решений. Для того чтобы знать что выбирать, нужно точно представлять физические (реальные) процессы, происходящие в том или ином случае, а уж потом экстраполировать математический аппарат на конкретное явление. Но как видно в большинстве случаев физическое представление современной науки может находиться от реальности в очень далёкой перспективе. Можно даже сказать, что современная наука построила вокруг себя, как теперь модно говорить виртуальный мир, в котором и прибывает.
Интересная ситуация нередко возникает, когда дилетант приносит специалистам какое-то своё изобретённое им устройство и профессионалы в один голос утверждают, что это устройство работать не может, этого не может быть потому что не может быть никогда устройство противоречит принятым законам физики. Как утверждают авиаконструкторы, шмель летает против законов аэродинамики, что можно ответить на это, только то, что он не знает законов аэродинамики, поэтому и летает.
Устройство работает вопреки принятым законам физики, но работать может только по законам природы, шмель летает вопреки законам аэродинамики, потому что летает не по законам аэродинамики, а по законам природы. В окружающем нас мире действуют только законы природы, а всё остальное мы принимаем или отвергаем в меру своей компетентности. Так как подобные примеры случаются не редко, можно сделать однозначное заключение, принятые законы физики в частности, ещё очень далеки от законов природы. Законы физики это только наше понимание природы сегодня и совсем необязательно, что все они являются законами природы. Всегда и сегодня в том числе, основным доводом в науке для определения справедливости закона физики, был и остаётся опыт научный эксперимент, любые устройства, работающие в противоречии с существующим законом физики, являются экспериментальным подтверждением ошибочности этого закона.
По мнению автора, настало время вернуться к классической физике и строить дальнейшие теории и представление об окружающем нас мире исходя из неё, добывая абсолютно точные доказательства для всех типов физических явлений, вводя новые понятия с огромной осторожностью и не доверяя математическому аппарату без точного понимания этих явлений. Если физическое (природное) явление можно объяснить и описать простыми, понятными методами, не прибегая, без необходимости, к сложнейшей трудно-непонятной математике, то это только подтверждает правильность решения и данная работа может послужить тому примером.
Закон равновесия и абсолютные мировые константы
Что такое физическая величина? Точный ответ на этот вопрос поможет дать точное понимание физических явлений и способов их определения и вычисления.
Любые физические тела взаимодействуют со всеми, без какого либо исключения, окружающими их другими телами посредством полей, которые пронизывают всё пространство. Что такое поля до сих пор точно и однозначно определить не удалось, и существуют ли они в том виде, в котором мы их определяем и понимаем тоже неясно. Совершенно ясно лишь, что на все тела действуют силы, величина которой и является мерой взаимодействия. Мера воздействия этой силы может быть измерена только физическими приборами, поскольку они сами являются такими же физическими телами, как и тела, мера воздействия которых измеряется и значит неизбежно включены в общее взаимодействие. Мера подобных взаимодействий и является физической величиной.
Время не может являться физической величиной, поскольку не может быть включено в общее взаимодействие. Физические процессы протекают не мгновенно, а всегда постепенно со строго определённой скоростью и время лишь фиксирует физическое состояние в каждый конкретный момент. Термин пространство и время, необходимо понимать только как пространство во времени.
Физические процессы протекают всегда с изменением, по крайней мере, нескольких параметров, а найденные функции изменения этих параметров недостаточны для однозначного определения закона природы при любых условиях, поэтому гарантированно можно принять в качестве закона только фундаментальные величины, такие как физические константы.
Только константы можно называть законами природы, потому что только они способны однозначно определять физическое состояние материи при любых условиях в любые моменты времени.
Эту формулировку необходимо принять как основополагающую для определения состояния и направления науки. Если Ньютон определил четыре правила научного рассуждения для поиска и определения свойств физического явления, то данное положение необходимо для однозначного определения и признания законов природы, и отличия этих законов от частных случаев, связанных с некоторыми условиями измерения и, следовательно, дающими различные результаты при разных условиях, в том числе и тех условиях, о которых ничего сегодня неизвестно.
Любые другие определения математические или тем более словесные, не содержащие в себе всемирные физические константы могут служить лишь фактом определения неких свойств какого-либо физического явления. В последствии такие определения неизбежно будут являться составляющими фундаментального закона природы.
Исходя, из вышеописанной концепции, рано или поздно придётся перепроверять все направления науки, от начала и до конца.
Наука и религия
Увы, всё оказалось не так просто, двадцатый век загнал науку в религию, большинство вообще не понимают такой науки, а меньшинство верят в нее, поскольку не способны её понимать. Противоречия внутри самой науке не исчезли, а наоборот обострились. В любой области деятельности человека, власть предержащие никогда не освободят добровольно своих мест, даже если всё на чём они базируются – это попросту абракадабра.
Но как же тогда оценить появление атомной бомбы, лазерной техники, электроники и компьютерной технологии, разве человечество не показало себя в высшей степени компетентным в понимании окружающего мира?
Эти примеры обычно как раз и сбивают с толку людей.
Да, человечество сумело создать всё это, но не благодаря фундаментальной науке, её просто не было в то время. И потом если бы фундаментальная наука была правильной, нам бы не приходилось всё время создавать экспериментальные образцы чего-либо, а мы бы сразу создавали законченные чертежи совершенных конструкций. Всё создавалось на коленках методом научного тыка, а потом под полученный результат была подогнана теория.
Сегодня нам приходится признать, что, подгоняя теорию под результат, мы получали только описание частного случая, а общая картина закона природы от нас ускользала. Действуя в каких-то очень близких областях, мы уже получаем иные результаты и опять подгоняем теорию под результат. Если исследуемые области действительно близки, то они должны подчиняться одному закону природы, а у нас получается несколько физических законов. Вот так приблизительно и рождались физические законы двадцатого века, которые оказались далеки от законов природы.
Теперь вы понимаете разницу между физическим законом и законом природы?
Типичный пример, который можно привести – это обыкновенные электромагнитные волны, свет, который по современным понятиям физики имеет и волновую, и как говорили раньше корпускулярную природу.
В природе так не бывает, дуализма быть не может, или одно или другое. Природа проста и не располагает излишними причинами вещей.
Но человек, не способный объяснить для себя некоторые физические явления, начинает выдумывать несуществующие в природе частицы – фотоны, фононы, гравитоны, тахионы наделять их фантастическими свойствами и качествами, опять таки не встречающиеся в природе, причем, абсолютно не объясняя причины, по которым эти качества существуют в одном и не существуют в другом, подменяя тем самым одну необъяснимую задачу другой. Причём интересно, что сначала придумывает, а потом и находит придуманные частицы, интерпретируя непонятое физическое явление как проявление загадочных частиц. Как говорит русская пословица – чем дальше в лес, тем больше дров. По крайней мере, нет никаких, сколько-нибудь достоверных данных, что данные частицы существуют не только на бумаге, но и в природе, а учитывая причины их появления в современном понятии, на базе существующей квантовой физики, вряд ли возможно доказать их существование. Разве может быть верна первая же пришедшая человечеству в голову теория на данную тему, тем более с таким отягощённым продолжением.
Или, к примеру, пространство и время, официальная наука считает это величайшим открытием двадцатого века, а это понятие физической величиной.
По крайней мере, меня так учили. Раз это физические величины, значит должны измеряться физическими приборами, с пространством всё ясно, мы можем измерить его простой физической линейкой, а вот время. И что, получается, получается что время – это виртуальная математическая интерпретация последовательности событий.
Для того, чтобы понять это, не надо быть учёным, надо лишь иметь элементарные представления о жизни. Если время существует только в нашем воображении, как может существовать какое-то там пространство и время. Я думаю, это будет понятно любому современному, даже не замученному образованием человеку.
Но в том то и дело, что надо чтобы было понятно именно замученным образованием людям, потому что именно от их мнения и авторитета зависит принятие обществом любых положений. Человечеству ещё долго придётся исправлять ошибки двадцатого века.
Вся ситуация усугубляется нравственным падением общества. Наступили времена, когда вместо того чтобы размышлять, каждый из-за своих самых низменных качеств, стремится пожать лавры в науке и как можно быстрее, уже не обращая на истину никакого внимания. В конце двадцатого века началась, прям таки какая-то гонка – кто кого одурачит раньше. Разного рода теории посыпались как из рога изобилия. Да в этой теме есть ещё одна важная мысль.
Всё о чём я только что сказал, типично не только для всего человечества, но и для конкретного человека. Ни у человечества, ни у человека в частности нет никакого другого средства, познавать природу, есть только эксперимент, опыт. Поэтому научиться чему-либо на чужом опыте ни человек, ни человечество в принципе не могут.
Перефразировав общепринятое сегодня мнение, можно сказать так – умный учится на собственном опыте, а дурак вообще ничему не учится. Дети делают те же ошибки что и их родители в молодости, как бы родители не старались объяснить своим чадам правильность своих действий и поведения. Человек изучает свою историю, но история никогда ничему не учила человечество. Получается, что если конкретный человек ещё может, так сказать, встать на путь истинный, то у человечества шансов просто нет.
Но в каком направлении развивать науку, — в частности, физику? Если предположить, что действующая система, полностью описана теорией, то это будет означать необходимую достаточность теории без всякого переизбытка. Это уже не подпадает под вторую теорему Гёделя, так как она утверждает, что более общая теория, лишь способна описать данную систему, но не определяет значение переизбытка. Следовательно, данный момент составляет предмет для третьей теоремы о неполноте.
Когда работа системы еще неизвестна, трудно представить ситуацию, когда переизбыток не будет задействован в теории, но в этом случае будет уже описание другой системы, более объемлющей, чем первичная.
Математики, торопитесь, место еще не занято!
«Обезьянье дело»: как теория эволюции через суд пробивалась в школы
21 марта 1925 года, то есть ровно 89 лет назад, в штате Теннесси был принят закон, запрещавший преподавать в общественных учебных заведениях дарвиновскую теорию происхождения человека. Он получил название «Закона Батлера» – по имени своего автора Джона Вашингтона Батлера. «Закон Батлера» был призван защитить религию и теологический взгляд на происхождение человека от, как говорил тогда сочинитель текста, унизительных измышлений науки, пытающейся связать человека родственными узами с существами более низкого порядка – обезьянами.
Теория Дарвина была запрещена во всех государственных школах и университетах в Теннесси, хотя и не вся целиком: «Для любого учителя будет нарушением закона преподавать в любом из университетов, средних школ и всех других школ штата, которые частично или полностью существуют за счет общественных фондов штата, теорию, отрицающую создание Богом человека, как тому учит Библия, и рассказывать вместо этого о происхождении человека от животных более низкого порядка». Таким образом, запрет распространялся не на всю теорию эволюции, а лишь на ту ее часть, которая была посвящена генезису человека. Распространение в учебных заведениях сведений, портящих родословную homo sapiens, каралось штрафом от $100 до $500.
Автор закона, фермер Джон Батлер, состоявший в палате представителей, изначально имел о теории эволюции лишь приблизительное представление. «Я не знал ничего об эволюции, – признавался Батлер, – Я лишь читал в газетах о том, как мальчики и девочки приходят домой и рассказывают папам и мамам, что Библия – это полная чушь». Тогда Батлер решил бороться за сохранение веры. Помимо страшных заметок в газетах, на этот шаг его толкнул лидер христианских фундаменталистов Уильям Дженнингс Брайан: фермер прочитал копию лекции Брайана «Правдива ли Библия?», а потом взялся и за работы Дарвина и нашел их весьма опасными для религии. Сам Брайан, отчасти вдохновивший Батлера, был убежденным сторонником законопроекта и выразил губернатору штата Остину Пию, подписавшему закон, благодарность в таких выражениях: «Христианские родители штата у вас в долгу за спасение их детей от отравляющего воздействия недоказанных теорий». В истории антиэволюционного закона Брайан проявил себя не только как оратор, но и как юрист: он выступал на стороне обвинения в нашумевшем деле «Штат Теннесси против Джона Томаса Скоупса», известном также как «Обезьяний процесс». Произошло это вскоре после вступления в силу «Закона Батлера», а именно в мае-июне 1925 года.
Обвиняемым в нарушении закона был Джон Томас Скоупс – преподаватель в средней школе в городке Дейтон, штат Теннесси. Скоупс и сам не был вполне уверен, что, действительно, преподавал именно эволюционную теорию происхождения человека, но ради общего блага решил не спорить и отправиться в суд в качестве обвиняемого. Тому поспособствовали несколько факторов, вернее, несколько заинтересованных в таком процессе объединений. Во-первых, Американский союз защиты гражданских свобод (American Civil Liberties Union, ACLU), который спонсировал тяжбу любого, кто будет обвиняться в нарушении «Закона Батлера». Во-вторых, на развитие событий повлиял кружок местных энтузиастов: в апреле 1925 года управляющий компанией по добыче угля и железа, Джордж Раплейи, суперинтендант, заведующий школами, Уолтер Уайт и юрист Сью К. Хикс встретились в «Аптеке Робинсона» и на этом камерном собрании решили, что дело, в котором будет оспорен «Закон Батлера», даст городку известность, которая так необходима ему и членам этой маленькой группы, которые могут заработать на славе их местечка. Они договорились с 24-летним Скоупсом, что он будет участвовать в судебном процессе в качестве обвиняемого. Сам будущий обвиняемый усомнился, что, на самом деле, нарушил закон, однако припомнил, что вроде как проходил с классом главу учебника, посвященную эволюции. Как бы то ни было, Скоупс заявил: «Если вы сможете доказать, что я преподавал эволюцию и что я могу проходить по делу в качестве обвиняемого, я охотно предстану перед судом».
Преподаватель предупредил учеников, чтобы они не боялись свидетельствовать против него, и у следствия набрались показания трех детей против учителя. Джона Скоупса обвинили в нарушении «Закона Батлера», но под арест, как того требовал закон, обвиняемого не отправили, поскольку за него тут же внес залог в $500 владелец газеты The Baltimore Sun Пол Паттерсон. Изначально обвинителями выступали местные юристы и друзья Скоупса, братья Герберт и Сью Хикс, но потом обвинение возглавил Том Стьюарт, который впоследствии стал сенатором. Он взял в помощники местного юриста Гордона МакКензи, а потом команду стал консультировать и направлять Уильям Дженнингс Брайан – он с большой охотой согласился принять участие в процессе, хотя уже 36 лет не вел ни одного дела. Защиту возглавил известный адвокат и руководитель Американского союза гражданских свобод Клэренс Сьюард Дэрроу. Освещали процесс журналисты со всего мира, включая Генри Луиса Менкена, писавшего для The Baltimore Sun. Менкен также оплатил часть расходов защиты и наградил дело такими вошедшими в историю титулами как «Обезьяний процесс» и «Дело Скоупса-неверующего».
Первоначально сторона защиты планировала противостоять «Закону Батлера» на том основании, что он нарушает права учителя и свободу преподавания, однако с течением процесса стратегия изменилась, и первый аргумент, с которым защита выступила в суде, утверждал, что теория эволюции не противоречит библейской истории начала человечества – такой взгляд позднее получил название теистического эволюционизма. Для защиты этого мнения Дэрроу пригласил восемь экспертов по теории эволюции. Однако судья позволил выступить устно только одному, а остальных попросил изложить свои взгляды в письменных заявлениях, чтобы потом можно было использовать их на этапе апелляции. На открытии процесса судья Джон Ролстон процитировал Библию, а присяжным заседателям дал инструкции оценивать не закон (чему, по сути, было посвящено разбирательство), а наличие или отсутствие его нарушения в деле.
На шестой день у адвокатов кончились свидетели. Судья объявил показания экспертов со стороны защиты не относящимися к сути дела и оскорбительными для Библии, потому постановил не доводить их до сведения жюри присяжных, которое отсутствовало во время выступления защиты. Тогда Дэрроу сделал неожиданный ход: поскольку всех экспертов защиты отвергли, пускай в качестве свидетеля-эксперта выступит фундаменталист Брайан. Юрист согласился при условии, что и Дэрроу, в таком случае, выступит свидетелем обвинения.
На седьмой день Брайан выступал перед судом в роли свидетеля защиты. Адвокат задавал вопросы о библейских историях и религиозных взглядах самого Брайана, в том числе его интересовали детали книги «Бытия»: если бог создал Еву из ребра Адама, то где раздобыл жену Каин? Сколько человек жило в Древнем Египте? Дэрроу стремился показать, что нельзя рассматривать Библию как источник точных знаний и воспринимать ее притчи буквально. Кончилось дело тем, что Брайан обвинил Дэрроу в оскорблении Священного Писания, а Дэрроу вспылил и назвал ответы Брайана «глупыми». Судья поспешил прервать допрос.
Был и восьмой день процесса, и присяжные всего за девять минут вынесли обвинительный вердикт. Скоупса приговорили к выплате штрафа в $100 долларов (в настоящее время эта сумма аналогична $1345). Но на этом притча об «Обезьяньем процессе» не закончилась: дабы сразить «Закон Батлера» на этапе апелляции, защита задумала нанести удары в несколько точек. Во-первых, сказали адвокаты, эволюция – слишком широкое понятие, посему запрет на ее преподавание весьма расплывчат. На это суд возразил тем, что в законе четко оговорено, какая часть учения запрещена. Тогда адвокаты сказали, что закон неконституционен, так как ограничивает свободу слова учителя (ее защищает Первая поправка к Конституции США). На это суд отвечал, что учителя наняло государство, и по контракту он обязан следовать правилам, которые наниматель установил. Указали адвокаты и на то, что власти штата, согласно конституции Теннесси, обязуются защищать и поощрять науку. Суд же сказал, что он не вправе решать, какой закон поощряет науку, а какой нет – это дело законодательной власти. Наконец, напомнила защита о том, что никакой конкретной религии в США не должно отдаваться предпочтения. Но суд ответил, что не видит, каким образом запрет на преподавание теории о родственных связях между человеком и обезьяной дает преимущество какой-либо религии. Словом, апелляция поддержала прежнее решение.
Несмотря на то, что на этапе апелляции суд не подверг сомнению конституционность закона, приговор Брайана отменили по техническим причинам. Дело в том, что размер штрафа должно было определить жюри, а не судья. Вместе с тем, по законам штата судьи не могли устанавливать штраф больше $50, а «Закон Батлера» оговаривал минимальным 100-долларовое наказание.
Дело Скоупса получило широкую огласку и раскололо верующих на два лагеря – тех, кто верил только Библии, и тех, кто готов был пойти на компромисс с наукой – впрочем, в то время первые преобладали. До процесса законы, ограничивавшие преподавание эволюционной теории, существовали только в Южной Каролине, Оклахоме и Кентукки. После него по всем Соединенным штатам прошла волна активности креационистов (сторонников теории о создании человека богом), и к 1927 году уже в 13 штатах были рассмотрены те или иные законопроекты для ограничения распространения теории Дарвина. Однако везде, кроме Миссисипи и Арканзаса, эти инициативы не реализовались. А в этих двух штатах новые законы пережили «Закон Батлера». Он был отменен в 1967 году после дела учителя Гэри Скотта из города Джэксборо, Теннесси. За нарушение «Закона Батлера» Скотта уволили. Учитель подал в суд, утверждая, что закон нарушает Первую поправку к Конституции США, защищающую свободу слова. Решением суда Скотт был восстановлен в должности, однако на этом он не остановился. Воинственный учитель инициировал коллективный иск, который был рассмотрен Окружным федеральным судом Нэшвилла. На этот раз попытка отменить антиэволюционный закон удалась.
Если в 1920-х – 30-х годах подавляющий процент учебников в США даже не упоминал теорию эволюции, зато во введении цитировал Библию, то после 1930-х, когда антиэволюционное течение пошло на спад, учебники перестали обходить вниманием учение Дарвина. Постепенно сторонники науки стали отвоевывать у христианских фундаменталистов все большие и большие пространства в школах и умах граждан. Краткая хронология этого крестового похода – точнее, его обратного пути – такова:
В 1968 году Верховный суд США объявил, что все антиэволюционные законы нарушают Конституцию, и отменил их.
В 1987 году Верховный суд США постановил, что преподавание креационизма нарушает Конституцию, поскольку ставит определенную религию в привилегированное положение.
В 1996 году Папа Иоанн Павел II подтвердил предыдущую папскую энциклику (1955 года) о том, что теория эволюции совместима с доктриной римской католической церкви, поскольку говорит лишь о физических изменениях и не затрагивает вопрос о присутствии души в каждом человеческом существе.
В 2004 года школьный комитет в Довере, Пенсильвания, постановил, что перед началом любого курса по теории эволюции должна быть рассказана теория разумного замысла (теория, по которой в основе мироздания предполагается разумное начало, хотя прямо на его божественную сущность не указывается). Однако уже в 2005 году эта установка была отменена, поскольку теорию сочли не отвечающей научным критериям.
Теперь уже стоит вопрос не о преподавании теории Дарвина, а о том, надо ли преподавать креационизм и теорию разумного замысла. Согласно опросу за 2013 год исследовательской организации YouGov, 40% американцев считают, что надо, 32% выступают против, а 28% еще не определились. Что касается политиков, то 57% республиканцев поддерживают преподавание креационизма, а из демократов – только 30%. Тот же опрос показал, что большинство американцев все равно верят в теологическое объяснение происхождения человека. Лишь 21% жителей США полагает, что бог не имел отношения к созданию человека, причем из них 25% все-таки склонны считать, что «человек произошел путем эволюции, но этим процессом руководил бог».
Статья 14 УПК РФ. Презумпция невиновности (действующая редакция)
1. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
2. Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.
3. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.
4. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
- URL
- HTML
- BB-код
- Текст
Комментарий к ст. 14 УПК РФ
1. Презумпция — это условное признание юридическим фактом положения, связываемого с наличием другого юридического факта, пока нет доводов в пользу обратного. Согласно презумпции невиновности лицо, обвиняемое в совершении преступления, условно предполагается невиновным, пока окончательно не доказано обратное. То есть презумпция невиновности не равнозначна утверждению, что обвиняемый действительно невиновен или что он является невиновным, — она лишь требует считать его невиновным до тех пор, пока в обвинительном приговоре суда, вступившем в законную силу, он не будет признан виновным. Считает обвиняемого невиновным, конечно, не сторона обвинения, а часто и не он сам (например, когда обвиняемый в самом деле виновен) и т.д.; невиновным его считает закон. Это выражается в том, что: а) бремя доказывания лежит на обвинителе, а не на обвиняемом; б) все неустранимые сомнения относительно виновности и других фактических обстоятельств дела толкуются в пользу обвиняемого; в) обвиняемый не должен подвергаться неоправданным строгостям и ограничениям (например, при применении к нему мер принуждения), которые бы преждевременно исходили из цели наказания его за содеянное; г) никто не вправе публично распространять информацию, которая создавала бы представление о данном обвиняемом как установленном преступнике.
2. Понятие «обвиняемый» используется в данной статье в широком смысле, охватывая также и подозреваемого, а также всех прочих лиц, в отношении которых фактически ведутся действия инкриминирующего характера (например, свидетеля, которого допрашивают об обстоятельствах, могущих быть использованными против него).
3. Прекращение уголовного дела или уголовного преследования по т.н. нереабилитирующим основаниям — ввиду истечения сроков давности, недостижения лицом возраста уголовной ответственности, смерти подозреваемого и обвиняемого, акта амнистии, примирения сторон, в связи с деятельным раскаянием (см. о них ком. к главам 4 и 18) — не означает, что презумпция невиновности после этого полностью прекращает свое действие, и лица, в отношении которых состоялись подобные решения, считаются виновными. Поскольку в этих случаях имеет место лишь установление виновности лица для целей прекращения дела или преследования, а не признание его виновным в совершении преступления приговором суда (см. об этом ком. к ст. 8), презумпция невиновности не прекращает своего действия. Это выражается, например, в том, что такие лица не имеют судимости (ст. 86 УК); не могут именоваться совершившими преступление, а лишь теми, против которых осуществлялось уголовное преследование (ст. ст. 25, 26, 28 УПК), не могут быть уволенными со службы за совершение преступления, не могут быть подвергнуты дискриминации при решении вопроса о выдаче им заграничного паспорта, предоставлении российского гражданства и т.д. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 28.10.1996 по делу о проверке конституционности статьи 6 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В. Сушкова указал, что «решение о прекращении уголовного дела (по нереабилитирующему основанию. — А.С.) не подменяет собой приговор суда и, следовательно, не является актом, который устанавливает виновность обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации». Вместе с тем действие презумпции невиновности после прекращения дела или преследования по нереабилитирующим основаниям как бы ослаблено, неполно. Так, согласно положениям ст. 133 у названных лиц право на реабилитацию, в т.ч. на возмещение вреда, причиненного уголовным преследованием, не возникает.
4. Неустранимые сомнения, о которых сказано в части 3 настоящей статьи, это только неустранимые сомнения в существовании доказываемого обстоятельства, т.е. такие, которые остались, несмотря на использование всех средств и способов доказывания, которые были возможны по данному делу. При неустранимых сомнениях в виновности обвиняемого они толкуются в его пользу, т.е. он должен быть признан невиновным. Согласно позиции Конституционного Суда РФ, неустранимость сомнений в виновности обвиняемого имеет место не только тогда, когда установлено объективное отсутствие достаточных доказательств виновности, но и тогда, когда при возможном их существовании сторона обвинения не принимает мер к их получению. Суд в таких ситуациях не должен по собственной инициативе восполнять недостатки в доказательствах обвинения, поскольку не может выполнять обвинительной функции.
5. Бремя доказывания — это негативные последствия недоказанности стороной обстоятельств, положенных ей в обоснование своей процессуальной позиции. Согласно части второй ком. статьи бремя доказывания обвинения и опровержения доводов защиты лежит на стороне обвинения. Помимо бремени доказывания виновности, на обвинителе лежит общее бремя доказывания обстоятельств, относящихся ко всем элементам и признакам состава инкриминируемого преступления. Обвинитель несет также бремя опровержения доводов стороны защиты в отношении названных обстоятельств. Однако это касается не голословных утверждений обвиняемого, защитника и других лиц, выступающих на стороне защиты, а только тех, в подтверждение которых приводятся хотя бы какие-нибудь разумные аргументы и объяснения. В противном случае обвинению пришлось бы столкнуться с непосильной задачей опровержения любого, даже самого невероятного и фантастического довода защиты.
6. Презумпция невиновности защищает подозреваемого и обвиняемого, возлагая одностороннее бремя доказывания виновности на обвинителя, поскольку по своим возможностям сторона защиты, как правило, фактически слабее стороны публичного уголовного преследования, за которой стоит вся организационная и материальная мощь государства. Однако презумпция невиновности не всегда является односторонней. В некоторых критических ситуациях она может превратиться во встречную, а именно в случаях, когда можно предполагать, что доказанность виновности prima facie в существенной степени может быть ослаблена представлением оправдательных объяснений (доводов) обвиняемого и, напротив, его отказ от выдвижения доводов в свою пользу следует расценивать как полную и всестороннюю доказанность виновности.
Так, Европейский суд по правам человека в решении по делу Джон Мюррей против Соединенного королевства, соглашаясь с тем, что в общем случае бремя доказывания лежит на стороне обвинения, тем не менее признал, что иногда специальное бремя доказывания частично может переходить и на сторону защиты, если без каких-либо объяснений (доводов) обвиняемого лица в пользу своей невиновности, хотя их и требует здравый смысл, факты очевидным образом свидетельствуют против него. При этом суд может делать умозаключения против обвиняемого из его неспособности, вопреки здравому смыслу, объяснить подобные обстоятельства: например, в случае отказа обвиняемого по делу о захвате заложника (полицейского осведомителя) вразумительно объяснить свое пребывание в том же помещении, где содержался заложник.
В данном случае Европейским судом была, по существу, использована известная из английского доказательственного права презумпция неспособности обвиняемого дать объяснения по делу. Аналогичная ситуация может складываться, например, и при неспособности подозреваемого в хищении правдоподобно объяснить происхождение обнаруженной у него крупной суммы денег и т.п. В приведенных выше случаях бремя доказывания, лежащее на стороне обвинения, дополняется ограниченным встречным бременем доказывания, возлагаемым на сторону защиты. В первом примере такое бремя требует от стороны защиты разумных доводов в пользу случайности нахождения лица в помещении, где содержался заложник, во втором — правомерности обладания лицом обнаруженными у него деньгами.
Однако ситуация кардинально меняется в особых случаях, когда сторона защиты объективно находится в несравненно лучшем положении в доказывании, нежели сторона обвинения. Обычно это бывает, когда обвинителю приходится доказывать так называемый отрицательный факт. Известно, что отрицательные факты с трудом поддаются доказыванию с полной достоверностью (negativa non probantur, лат.). Отрицательный факт можно доказывать лишь тогда, когда он устанавливается с помощью иных, положительных, фактов, например, по делам о хранении или ношении огнестрельного оружия — фактом незаконного приобретения оружия у другого лица. Если подобные положительные факты не установлены, виновность лица, ссылающегося на отрицательный главный факт, обычно остается недоказанной.
Например, по делу Федака, рассмотренному Домодедовским городским судом Московской области, недоказанным явился источник незаконного приобретения оружия. Как следует из материалов данного дела, в автомашине «такси», водителем которой являлся Федак, сотрудники милиции обнаружили три автомата Калашникова, а рядом с автомашиной — сумку, в которой находились еще два автомата. Федак дал объяснения, что сумки, о содержимом которых он не знал, оставлены неизвестными лицами, а принадлежность оружия выяснить не удалось. Федаку было предъявлено лишь обвинение в хранении и ношении изъятых у него автоматных патронов, относительно которых Федак не ссылался на отрицательный факт.
Обвинителю пришлось столкнуться по данному делу с задачей по доказыванию отрицательного факта, состоящего в том, что лицо ранее не приобретало оружия. Представляется, что возможность или невозможность опровержения отрицательных фактов зависит от характера фактов положительных, которые следует установить обвинителю. Чтобы опровергнуть отрицательный факт, положительные факты должны удовлетворять условию достижимости, которая предполагает в первую очередь, что эти факты являются достаточно определенными, т.е. имеют необходимую локализацию во времени и пространстве. Когда же их приходится искать на неопределенной территории и произвольном отрезке времени, шансы обвинителя на успех крайне малы и зависят лишь от того, выпадет ли ему благоприятный случай. Если положительные факты не отвечают этим условиям достижимости, доказывание обвинения для стороны уголовного преследования, несмотря на ее общее (материальное и организационное) фактическое преимущество, практически является непосильным.
Так, по делу «Фам Хоанг (Pham Hoang) против Франции» подозреваемый был задержан на границе при ввозе во Францию героина. Французское законодательство предусматривает, что ввоз запрещенных товаров, к числу которых относится героин, презюмируется незаконным, если ввозящее этот товар лицо не докажет обратного: например, предъявив достаточные оправдательные документы либо доказав, что действие совершалось в ситуации крайней необходимости или явилось следствием ошибки, избежать которой было невозможно. В названном деле стороной защиты не было представлено ни одного из подобных оправдывающих доказательств, а обвиняемый отказался давать какие-либо объяснения. Европейский суд по правам человека, рассмотрев дело по жалобе заявителя, признал, что нет ничего недопустимого в предположении, что лицо, имеющее во владении нечто, чем обладать в общем случае запрещено, должно удовлетворительным образом объяснить этот факт, в противном случае оно будет признано виновным.
Представляется, что в данном случае была применена встречная презумпция виновности, бремя опровержения которой лежит на стороне защиты. Положительные факты, которые гипотетически могли бы опровергнуть версию о случайном или правомерном нахождении у обвиняемого наркотического вещества, практически находились вне досягаемости французских властей. При отсутствии объяснений обвиняемого их пришлось бы искать на обширной зарубежной территории и в неопределенной временной ретроспективе. Напротив, достижимость положительных фактов позволяет сохранить на стороне обвинения основное бремя доказывания.